Мемориальная доска ковалеру ордена Мужества, гвардии капитану медицинской службы Алексею Александровичу Леуткину

ИСТОРИЧЕСКАЯ СПРАВКА:

Двадцатисемилетнего Алексея Леуткина смерть настигла в момент, когда он оказывал медицинскую помощь своему сослуживцу…

Родился Алексей 26 сентября 1973 года в Братске. Его семья мало чем отличалась от многих молодых семей нашего города и страны.

Из воспоминаний матери: «Первое время вместе с родителями мужа мы жили в маленьком доме с кривыми окошками. Я работала фельдшером в городской больнице № 2, а отец Леши – инженером-электриком. Нам на все хватало. Я бы даже сказала, что жизнь была интересной и разнообразной».

Леша был талантливым и разносторонним мальчиком: он много времени уделял чтению книг, изучению естественнонаучных дисциплин, занимался фотографией, писал стихи и прозу.

Из воспоминаний матери: «Самым страшным наказанием для него было не читать. Однажды я разозлилась на него и сказала, чтобы ничего из художественной литературы не брал в руки! Прихожу с работы, а он лежит на диване с книжкой... выкрутился из ситуации и вместо художественной взял научную. Он не мог жить без книг».

Классный руководитель Леши, Светлана Николаевна Слободчикова, вспоминает его как очень эрудированного, интеллигентного и чуткого молодого человека: «С его классом мы часто ходили в походы. Леша очень любил биологию, поэтому знал название почти каждой травы в лесу! С ним всегда было интересно общаться. А снимки наших „путешествий“, которые делал Леша, – единственная память тех замечательных дней!»

В 1990 году Алексей окончил школу № 41 города Братска. Полный уверенности в своих силах, он поехал в Иркутск поступать на педиатра в медицинский институт. Ему не хватило лишь нескольких баллов, чтобы попасть на специальность, о которой он когда-то сильно мечтал. Не унывая, Алексей вернулся домой и весь год проработал медбратом в городской больнице № 2.

Из воспоминаний матери: «Однажды Леша зашел в какую-то палату, и один из пациентов спросил: „Вы и есть доктор?“ – „Пока что нет…“ – важно ответил тот. Он всегда знал, что надолго в нашей больнице не задержится и обязательно реализует себя как высококвалифицированный врач».

И Алексей добился своего. Уже в 1991 он стал студентом Саратовской военной академии. Учился он на лечебном факультете на отделении хирургии.

В январе 1996 года Алексей приехал домой специально, чтобы жениться на Юлии, которая впоследствии родила ему дочку Диану и вместе с ней ждала мужа домой...

Из воспоминаний матери: «День их свадьбы, 11 января, я до сих пор считаю одной из самых счастливых дат в жизни нашей семьи. Времени на приготовление и приглашение гостей у нас совсем не было. Свадьба была „склеена“ за 3 дня! И всё прошло очень хорошо».

В 1997 году Алексей окончил академию. Первое время он работал в Гусиноозерске. Как и многие другие матери, Людмила Капитоновна не думала, что ее сына могут отправить в Чечню. Она узнавала о событиях в Грозном только из новостей и даже не предполагала о том, что ее сын может быть отправлен в горячую точку.

Из воспоминаний матери: «У меня и мысли не было переживать по этому поводу. Как кого-то из Сибири могут отправить в такую даль? Оказалось, что могут… После смерти Алексея я общалась с его подругой, которая вместе с ним училась и приезжала к нему на свадьбу. Сама она из Петербурга. Так вот, по ее словам, военных врачей из больших городов в Чечню очень редко посылали. А вот из группы моего сына… отправили всех!»

В 1999 году Алексея и многих других военных врачей поставили перед выбором: или служба в Чечне, или 5 лет в магаданской тюрьме за неподчинение приказу...

22 сентября 1999 года Алексей уехал в Чечню. Сначала он попал в Моздок, а оттуда его отправили в Шали.

И уже 19 января 2000 года Людмила Капитоновна узнала, что сын не вернется домой живым.

За годы службы в Чечне Алексей Леуткин спас жизнь не одному солдату. Ему приходилось выполнять сложнейшие операции в экстремальных условиях. «Уже после смерти Леши ко мне приезжали его сослуживцы, Роман и Руслан. Они рассказывали о том, сколько людей благодарны моему сыну за то, что он своими руками спас их», – вспоминает Людмила Капитоновна.

Алексей делал все, чтобы родственники не волновались и не переживали. В его письмах много юмора, описаний местности, но совсем нет боли или обиды. Сколько сил требуется человеку, чтобы в условиях войны сохранить человечность и не потерять надежду на лучшее?!

Из воспоминаний матери: «Когда читала его письма, невольно улыбалась. Он рассказывал и о том, как его налысо обривали, и о том, как красиво в Чечне, но никогда не упоминал о боях или перестрелках. Только если вскользь, как факт того, что там на самом деле идут военные действия».

Из писем Алексея:

«Простите, что долго не писал и не звонил – не было возможности. Стоим в Чечне. Возле Горагорска (километров 30 от Грозного), почта ходит редко.

Полк, точнее, его управление с несколькими спецподразделениями и охраной долго стоял в лощине под селением Кирово. Там нас посетил Путин и остался доволен. Приезжала и Матвиенко, заходила в наш МПП (медицинский перевязочный пункт), тоже осталась довольна и навострила на нас отдел медицинского снабжения в Моздоке, так что в госпиталь мы возим теперь только тяжелых больных. Их, слава Богу, мало. Раненых практически нет, всего двое из 1600 человек. Да и возить нет особого желания: дороги – в поле, машина далеко заметна. Наверное, через два–три дня перейдем на авиатранспортировку.

Пять суток, с 16-го по 21 октября, я провел во втором артдивизионе нашего полка. Они стоят под Первомайским и изо всех сил лупят по нему. Оттуда же хорошо виден Грозный. Его почему-то пока не трогают. Днем дорога на Грозный пустынна, зато ночью фары только и мелькают. Стреляем по ним, а утром сталкиваем в кювет сгоревшие машины. Сразу успокаиваю: мирных жителей еще никого не убили.

За голову нашего командира боевики обещают 10 тысяч долларов. Раньше дешевле было» (31 октября 1999 года).

«Развернули мы собственную баню, полностью оборудовали автоперевязочную, запустили обогреватели. Теперь полный порядок. Но из-за того, что стоим мы на вершине, ветер обдувает со всех сторон. Почти все простыли.

Из Бурятии пришла гуманитарная помощь: спортивные шапки и теплые свитера. Теперь все щеголяют в них. А от постоянной слякоти спасают резиновые сапоги. Все прикалываемся: приедем домой и к жене в постель – в одежде и с оружием, потому что не расстаемся с ним никогда.

Надеюсь, к Новому году мы вернемся, но ходят слухи, что можем задержаться до марта.

Около 40 боевиков взяли в плен. Все почему-то как на подбор – жирные, мордатые, лысые, в кожанках и темных очках, а лапы в перстнях. Так что насмотрелся я на них…

Юленька! Не беспокойся, я никогда не променяю вас с дочкой на войну, сколько бы мне ни предлагали. Я бы и на эту не поехал, но у меня, можно сказать, не было выбора» (Письмо без даты).

В письмах и Леуткина, и Бурнина невозможно не заметить желания солдат быстрее оказаться дома. Если бы они понимали значимость происходящих событий, то у них, думаю, по крайней мере было бы желание довести дело до победного конца.

Из писем Алексея: «По снегу соскучился – сил нет! И ненавижу сырость. Милые мои, как же я мечтаю с вами увидеться! Почти каждый вечер представляю, как я выйду из вагона на заснеженный перрон, увижу вдалеке вас, брошу сумки, подбегу к вам, обниму вас обоих, расцелую изо всех сил, а дальше… Дальше всё будет ужасно хорошо» (Ночь с 6-го на 7-е января 2000 года).

Даже в условиях военного ада солдат может остаться человеком, сохранить способность к состраданию. Алексей не раз доказал это на своем примере. Однажды на его глазах у беременной чеченки начались схватки. Недолго думая, военный врач из Сибири оказал ей необходимую помощь.

Из воспоминаний матери: «Когда мой сын написал мне о том, что принимал роды у чеченки, я по-настоящему гордилась им. Ведь помогать своим просто, а чужим... не каждый решится».

Из дневника Алексея:

«6 октября.

Из центральной районной больницы Грозного пропавшего лейтенанта направили в военный госпиталь Моздока. По пути, по словам сопровождающего, лейтенант умер. Во время вскрытия трупа в госпитале обнаружилось, что у него отсутствуют печень и почки. Донор? А сопровождающий уже уехал…

<…>

А еще меня чуть не пристрелил мой же шофер, молодой солдат-срочник. Когда я выходил из госпиталя, он ждал меня у КПП. Я подошел к машине слишком быстро, и в лицо мне уткнулся ствол автомата. Слава Богу, парень узнал меня, а то могло быть и хуже».

Анализируя действия шофера Алексея, понимаешь, что, живя в постоянном страхе, человек порой перестает контролировать свое поведение: он подчиняется рефлексу самосохранения. Когда такой солдат чувствует опасность, начинает действовать быстро, но необдуманно – им правят эмоции.

Время шло… Алексея ждали домой, а он продолжал нести службу. И вот 2000 год…

5 января товарищи поздравляли Алексея Леуткина с присвоением ему звания капитана. Накануне в расположение части приезжали братчане, которые доставили из Сибири новогодние подарки для военных. Среди тех, кто доставлял подарки, был отец капитана – Александр Сергеевич Леуткин. И встречу Нового года на войне с отцом Алексей Леуткин воспринял как добрый знак. Он охотно рассказывал о своих планах на будущее: сын увлекся полевой хирургией и намерен был специализироваться по ней и учиться дальше. Алексею было всего 26 лет, он рассчитывал, что многое еще успеет сделать. А уже 15 января 2000 года в Аргунском ущелье на высоте 950,8 начался бой, в котором и погиб Алексей Леуткин...

Хирург был вместе с остальными 39 бойцами, чтобы оказать медицинскую помощь в случае необходимости. Этот бой не забудут матери многих солдат, ведь после него только 17 из 40 бойцов остались живыми. Алексей Леуткин, который во время перестрелки спасал жизнь молодого солдата, был сражен пулей снайпера в голову.

Из воспоминаний матери: «Всё черное. У меня только такие воспоминания от года после смерти сына. Он снился мне. Часто. Всё время просил не считать его мертвым».

Во время похорон дома у Леуткиных постоянно звонил телефон, но как только кто-то брал трубку, на другом конце провода ничего не было слышно... Людмила Капитоновна пыталась узнать, откуда шел вызов, но на телефонной станции ей сказали, что приборы не могут этого определить. «От этой мистики я чуть не сошла с ума. Если бы не Юля и вся родня, друзья, Лешины сослуживцы, перенести все это было бы гораздо труднее», – вспоминает Людмила Капитоновна.

На вопрос о том, как Людмила Капитоновна относится к войне, она, не задумываясь, отвечает: «Никому она не была нужна. Только Ельцину. Он свое получил, а мы, матери, потеряли самое дорогое. То, что никогда и ничем не заменить, – наших сыновей».

Алексея Леуткина помнят в нашем городе. В его честь в школе № 41 открыт музей и установлена мемориальная доска. Но возможно ли этим восполнить все то горе, которое принесла война семье Леуткиных и тысячам других российских семей?

Данилова, Н. «Тише! Я сына встречаю…». Алексей Александрович Леуткин [Электронный ресурс] // Уроки истории XX век [сайт]  / Надежда Данилова. – 2009 – 2016 – Режим доступа : http://urokiistorii.ru/node/52558 (17.02.2016)